Архангелы Сталина - Страница 9

— Так ты не видел, Теодорыч? Шишки большие из Москвы приехали. Аж три штуки. Вот из-за них и выход задержали. И завтрак. Говорят капитан обнаружил вредительство на продуктовом складе. Сейчас со старшим чекистом заперлись там, и всё пересчитывают. Ладно, ещё холодильники не успели опечатать. Кок на камбуз свиную тушу протащил.

Классического вида кок, румяный и пузатый, в колпаке набекрень и белой куртке поверх тельняшки, виртуозно работая ножом, отхватил от туши изрядный кусок филея и шлёпнул его на стол.

— Да вы располагайтесь, товарищи, — кок гостеприимно протёр свободный угол стола. — А я вам сейчас отбивные соображу. А стаканы на полочке.

В ожидании отбивных профилактика была произведена почти наполовину, когда боцман спохватился:

— Батюшки, а хозяину то?

— Нет, — отказался кок. — Только после ужина. Да ты не беспокойся, Саныч. Нешто трезвый останусь? Вот, даже свинья подтвердит.

Свинья лежала на разделочном столе, посмертно прищурив маленькие глазки и кривила морду, высунув длинный язык. Подтверждать что-то она не собиралась. Да и кому интересно молчание свиней? Разве что старшему радисту.

Кренкель задумчиво вертел в куре пустой стакан и посматривал на тушу. Потом наклонился к уху боцмана и что-то ему зашептал. Лицо Заморского расплылось в улыбке. Сдвинув фуражку почти на нос, он почесал затылок и уже во весь голос рассмеялся.

— Максим Петрович, а подари-ка ты нам свиную башку.

— Зачем она вам? — удивился кок.

— Да, понимаешь, — пустился в объяснения боцман. — Вот Теодорыч видел, что один из московских шишек с собой собаку прихватил. Охотничью. Ох и породистая, наверное. Хотим вот подмазаться к начальству.

— Собака-то большая? — заинтересовался кок.

— Здоровенная. — подтвердил Кренкель. — Как раз аппетита на целую голову хватит.

— А, ладно, забирайте. Но вы уж скажите товарищу из Москвы, что я тоже о собачке беспокоюсь.

— Да не вопрос, Максим Петрович. — Кренкель взял с полки мешок, бросил туда голову и покинул камбуз. Заморский сунул в карман недопроведённую профилактику и, плотоядно улыбаясь, вышел следом.

— Крепче, крепче привязывай.

— Да куда тут привяжешь? У неё уши скользкие.

— Салабон ты еще, Теодорыч, — боцман достал из кармана моток толстой лески. — Держи. И крючки возьми. А не то верёвку сразу разглядит.

— Ничего он там не увидит, — убеждённо ответил Кренкель, цепляя свиные уши крючками. — На камбалу приготовил крючки?

— Тебе какая разница? Поднимай. Да не раскачивай ты так! Промахнёмся.

Боцман и радист приподняли свиную башку над леерами, и она плавно заскользила вниз, изредка чиркая пятачком по борту. Несмотря на заявленный режим строгой секретности, иллюминатор радиорубки, из которого доносились громкие крики "Москва, Москва, товарищ первый, вы меня слышите?", был открыт. Злоумышленники подвели башку к цели и, чуть качнув, затолкнули свиную морду в иллюминатор.

Житие от Израила.

Чтобы не скучать в ожидании Гавриила, наверняка пьющего с капитаном что-то горячительное, я предложил Берии прогуляться по "Челюскину". Я остановил Шмидта, пытавшегося нас сопровождать, и мы неторопливым шагом вышли на палубу.

— Присядем? — Я показал рукой в сторону нагромождения всевозможных ящиков.

Берия согласно кивнул головой и пошёл вперёд, выискивая укромный, и, главное, не продуваемый уголок. Вот он расположился на ящике и внимательно прищурил глаза, ожидая начала разговора. Только я сначала закурил, полюбовался искорками на надраенных сапогах, собираясь с мыслями, и только потом спросил:

— Что ты думаешь об этом, Лаврентий Палыч?

— О капитане? Или вообще? — Уточнил Берия.

— Да что о капитане говорить. Сейчас укушают с Гиви пару бутылок, и пойдет твой капитан к себе на мостик. Или в рубку, как это моряки называют? В общем, к себе пойдёт. А что о нас скажешь? О ситуации?

— Непонятная у нас ситуация, — вздохнул Лаврентий Павлович. — Непонятная, и от того весьма прискорбная.

— Чего тут прискорбного? — я позволил себе слегка возмутиться. — Разве мало попаданцев по мирам шастает?

— Мало, Изяслав Родионович. На самом деле мало. Можно даже по пальцам пересчитать. Уж извини, но ты просто всей информацией не владеешь. Вы с Гавриилом Родионовичем всё больше по боевым действиям специализируетесь, да ещё географические открытия курируете. Я же до сих порт боец невидимого фронта.

— Ну, скорее генерал. А что там с попаданцами?

— Абсолютное большинство попаданцев оказываются в, так называемых, халявниках.

— Интересное название.

— Это искусственные миры, создаваемые нашим вероятным противником, на основе считанной с мозга жертвы информации. — Пояснил Берия. — Сами по себе они не долговечны, но способны поддерживать своё существование за счёт попавшего туда человека. Но не физической его составляющей, а постепенно поедает то, что в просторечии называют душой. И для удержания человека там — дают ему всё. Именно всё. Читал мемуары этих похождений между мирами?

— Ещё бы! — Я кивнул в подтверждение. — Моё любимое чтение.

— Вот-вот. И ни разу не задумывался, почему им там даётся всё и сразу? В одной книге — барон. В другой, — маркиз или герцог. В третьей, минуя королевское звание, сразу в императоры лезет. Но это ещё не всё. Колдуны, ведьмы, вампиры, оборотни и прочие маги в наличии имеются? Сколько угодно. Прямо толпами бегают и в академиях обучаются всенепременно.

— Не может быть, — не поверил я Лаврентию. — Какие же должны быть затраты энергии на создание стольких миров?