Архангелы Сталина - Страница 39

— В чём? — Спросил Ворошилов, крепко пожимая руку бывшего подчинённого.

Три дня назад пришла телеграмма от Сталина с требованием к Политбюро утвердить назначение самого Климента Ефремовича Верховным Главнокомандующим Красной Армии и Рабоче-крестьянского Красного Флота, а Сергея Сергеевича в должности наркома по обороне. Уже немногочисленное Политбюро артачиться не стало, и покорно подписало требуемый документ.

— Ни в чём не виноват, — легкомысленно засмеялся Каменев. — Мы же определились с козлами отпущения? Нет, а всё-таки, что там? Я сегодня "Правду" ещё не читал.

На этот раз Главком не стал бросать газету на пол и топтать сапогами. Он аккуратно положил её на стол и ткнул пальцем в передовицу.

— Видишь? Нет хуже дурака, чем дурак с инициативой. Только я собираюсь отдать распоряжение об аресте Кагановича и Хрущёва, как эти придурки на первой полосе им доклад со славословиями вывешивают. И что мне теперь делать? Приказ отменять?

Каменев причитал статью и пренебрежительно хмыкнул.

— Вопрос на пять копеек, Клим. Подождём недельку, пока эта "Правда" по сортирам не разойдётся, и возьмём голубчиков. А через две недели те же рабочие напишут новую резолюцию. С требованием суровой расправы над двурушниками и шпионами, злоупотребившими доверием партии и правительства. Да, с Кагановичем всё понятно, ну а чем тебе Никитка-клоун не угодил? Забавный и безобидный толстячок. А что ретив не в меру, так с годами пройдёт. Хотя, дело твоё, пользы от него — как от тли кукурузной. Может его директором мясокомбината назначить? Пусть сосиски делает.

— Ну их к шутам обоих, — Ворошилов оставил газету в покое. — Лучше скажи — когда за новую должность проставляться будешь?

— А ты?

— А я первый спросил.

— Ну и что? Дела ты мне ещё не сдавал. Так что тебе первому. А то мне Семён Михайлович уже телефон оборвал, всё спрашивает, когда же Клим про боевых друзей вспомнит.

— Помню я всё. В субботу у меня на даче и соберёмся. В баньке попаримся, кабанчика подстрелим….

— Только не как в прошлый раз.

— А что так?

— Ничего. Коба всего два раза стрелял, а ему трёх подсвинков егеря принесли. А мне только одного.

— Ну и что? — Усмехнулся Ворошилов. — Зато ему домашних, а тебе настоящего, дикого.

Глаза Главкома загорелись от воспоминаний и новых предвкушений. Но он почти сразу же поскучнел и спросил:

— Слушай, Серго, а как мы с тобой армию теперь делить будем? Пополам или поровну?

— Сдурел на радостях? — удивился новый нарком. — Большие звёзды на мозг давят? С какого перепугу ты её делить собрался, и, главное, зачем?

— Ну, как же, мы с тобой теперь два высших военачальника в стране. Кто из нас главнее — неизвестно.

— Вот ты о чём, — наконец догадался Каменев. — Ты и есть самый главный. На тебе вся боевая подготовка войск в мирное время. Я займусь техникой и вооружением. Борис Михайлович обещал взять на себя всю штабную и тыловую работу. Ваське Блюхеру войска ОГПУ отдадим, пусть партизанит.

— А Егоров?

— Он на Дальний Восток сам попросился. Командующим с особыми полномочиями. Очень уж он японцев недолюбливает. Да я тебе завтра все бумаги на подпись пришлю.

Климент Ефремович прошёлся по кабинету, посмотрел на портрет на стене и спросил:

— Как ты думаешь, Серго, а здорово нам от товарища Сталина достанется? За все художества, что мы тут с тобой натворили. Считай, всю ленинскую гвардию под корень извели.

— А чего мы не так сделали? Нормально всё. Разве мы не ленинцы? Тебе разве Коба телеграмму не присылал?

— Что мы с тобой, как два раввина, вопросами разговариваем? Какая ещё телеграмма?

— Тебе дословно? Пожалуй, не стоит. В литературном изложении это понятнее. Иосиф Виссарионович информирует, что если мы сами нахуе…, да, натворили, так самим и разъё…. Короче — чтобы всё было хорошо. В противном случае обещал лично нас…. Там дальше плохо пропечаталось, я не разобрал.

— Понятно, — протянул Ворошилов. — Вернее, ничего не понятно. А про Норвегию Коба ничего не написал? Жалко…. Я уж было хотел им войну объявить. Не то, чтобы официально, а так, в ответ на провокацию. Чего лыбишся?

— Чем ты воевать собрался, позволь поинтересоваться? Может, клюквой закидывать? Так, говорят, на неё год неурожайный выдался. Недостаточно развесистая выспела. К твоему сведению, если лень данные разведки почитать, у них два броненосца береговой охраны в наличии. Старьё, конечно, но калибра, для наших корыт, хватит. Эсминцев штук шесть или семь. Да к ним в придачу полтора десятка миноносной сволочи. Мелочь, типа тральщиков и минзагов, считать не будем, а вот подводные лодки учесть следует. Нет, Клим, Коба прав, лучше дружить, пока воевать нечем. Но, стоило бы посмотреть, как ты с рыбацких баркасов на абордаж пойдёшь.

— Зачем мне самому? — Обиделся на товарища Главком. — У нас Северный Флот есть, мне Тухачевский докладывал.

— Нашёл кого слушать. Ты когда-нибудь норвежскую селёдку видел? Так у неё уши в три раза больше нашего Северного Флота.

— У селёдок нет ушей.

— Это понятно. А у тебя кораблей на севере нет. Только три подводных лодки на прошлой неделе в Мурманск пришли. Хотя…. Если плавмастерскую "Красный Горн" замаскировать под дредноут….

— Злой ты человек, товарищ Каменев.

— Зато честный, Клим.

Житие от Гавриила.

— Это и есть король? — Усомнился Лаврентий Павлович, разглядывая в бинокль надвигающуюся серую тушу норвежского броненосца. — Не похож. Я их не такими представлял.

— Ты что, товарищ Берия, королей ни разу не видел? — Изя, оседлавший чугунный кнехт, пренебрежительно сплюнул за борт. — Обычный монарх, тем более конституционный. Такие в Европе по рублю за пучок идут.